Я вот тут недавно заводил разговор о корейцах и их пристрастию к деталям — и вспомнил заодно, что я не так давно устраивал себе такой корейский double feature из двух фильмов подряд. И, знаете — это было просто упоительно.
Важная деталь, что оба фильма были жанровые. Первый — фильм-катастрофа «Хэундэ» (это такой корейский курорт; отечественные двд-прокатчики, недолго думая, окрестили его «2012. Цунами», хотя события там происходят ровно за четыре года до означенной даты). Второй — комический хоррор «Chaw», который можно было бы обозвать «Жрачкой»; хотя вот «Кинопоиск» предлагает более бесхитростный вариант «Кабан-убийца». И в том, и в другом случае русское название беспомощно раскрывает все секреты картин. В первом фильме бурно развивающийся курорт Хэундэ накрывает гигантской приливной волной; во втором в небольшую, но бурно развивающуюся в качестве этакого сельскохозяйственного курорта для городских жителей (предоставлением земли под посадки, типа наших выездов на картошку, только с большим выбором культур) деревню из леса приходит гигантский кабан-людоед.
С жанровой точки зрения обе картины работают просто на отлично — здесь видно примерно то же внимание к маленьким деталям, что и в «Преследователе», тут куча каких-то совершенно упоительных вещей творится. В «Цунами» есть зажигалка, временами играющая решающую роль, в «Кабане» на первый план несколько раз выходит зонтик, который, оказывается, помогает от свиней-убийц. (А вы думали). Ну, там ещё по мелочи много ужасно смешного всего — свинья приходит на дискотеку, в какой-то момент появляется охотничья собака, говорящая по-русски (это сложно объяснить), всё такое.
И вот что интересно — поскольку у корейцев представление о комическом заметно отличается от нашего, они в жанровых фильмах часто уходят в какую-то совершеннейшую клоунаду. И в «Цунами», и в «Кабане» этого полно — в первом спасатель, бросая поплавок тонущей девушке, непременно попадает ей прямо в лоб, в «Кабане» полицейские в первой же сцене комично скатываются вниз по холму. Причём эта легкая форма идиотии распространяется и на главных героев тоже — и от такого простого приёма фильмы, когда в них включаются жанровые элементы, начинают просто в клочья зрителя рвать. Герои получаются такими чистыми Иванушками-дурачками — полфильма от всех по голове получали, а потом встают и идут подвиги совершать. То есть, понятно, что это привычное противопоставление — лежал-лежал на печи, а потом раз, и богатырь; просто корейцы заметно расширяют траекторию движения этого маятника от нелепости до геройства, в их варианте не «лежал-лежал на печи», а скорее «падал-падал с неё». Круто нечеловечески получается.
С.М.
